Португальский прибрежный путь Сантьяго. Camino Portugués de la Costa 2019
Пешком 300 километров.
(история основана на реальных событиях)
Вышли рано, хотелось брать по максимуму, и нагло ухватить ещё и рассвет!
Город спал, но целеустремлённые пилигримы небольшими группами или поодиночке заполняли улицы. Как муравьи, организованной цепочкой они продвигались по стрелкам вдоль океана. И в этот момент настойчивого продвижения, окружающее пространство ликовало, наполняясь радостными, нежно розовыми оттенками. На фоне серой действительности — цвет неторопливо разрастался, соединяя свои нежные оттенки с бесконечным простором океана, неба, прилегающих домов, пляжа и обманывая зрение миражами бликов фламинго на полосках песка. Через время, Солнце зальёт ослепительным светом и беспощадным теплом окружающий мир и хрупкую нежность рассвета поглотит безжалостный и дерзкий полдень.
«Солнце встало, господа! Да… О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь…из Чехова»
По деревянным дорожкам, выстроенным между песочных дюн пробегали одинокие спортсмены, заставляя нас завидовать возможности жить и делать пробежки вдоль бесконечных пляжей в этом прекрасном месте. Все они, продвигаясь мимо нас, радушно желали счастливого пути, произнося традиционную фразу для пилигримов: «Buen camino!» «Счастливой дороги!»
На этом отрезке мы встретили первый, установленный по пути крест. Испанцы, португальцы очень набожны и символы веры часто встречаются на маршруте. Все кресты находятся на небольшой возвышенности или на ступеньках.
С этого момента мы поднимались к каждому, отмаливая свои грехи, грехи своих родных, молились за себя и близких. Когда мы шли на исходе сил, трудно было преодолеть эти небольшие две-три ступеньки, но мы понимали, почему так, и не роптали. Всё правильно, эти шаги с усилием, дают осознанность важности момента.
Salva e protégé Спаси и Сохрани.
«Глупые женщины, остановитесь! Это бесполезное действие! Мы приказываем Вам не делать так. О, как сложно, больно, неприятно, мучительно… Остановитесь! Да споткнитесь Вы, наконец! Зависните, заглохните, замолчите! Стоп машина!» Сиренам такие действия раз за разом доставляли боль, они всячески старались воспрепятствовать нашим молитвам, отвлекая внимание, или делая наши ноги настолько тяжёлыми, что сложно было сделать шаг. Но мы воспринимали это как должное, и упёрто достигали цели.
Господи помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй!
«Вот же ж сучки!» — обидевшись, Сирены съёжились, уменьшились в размере, и обнявшись попытались сохранить силу в единении.
В этот день, Демон, живущий в Оскаре без его ведома, только изучал нас не предпринимая никаких действий. На данном этапе, он не считал нужным тратить силы, на какие либо энергозатратные маневры:
«Никуда не денутся. Пройдись, продемонстрируй себя. Должны клюнуть на наживку. Но, не торопи события, рядом Сирены. Они не должны заподозрить, что я тут. Рано или поздно столкнём их в битве за добычу, и обессилим»
Зная конечный пункт нашего назначения на этот день, он не торопился, то отставая, то перегоняя по тропе. Просто показывал себя, давая рассмотреть новые подробности своей внешности. Раскрепощённое тело, мелькало то тут — то там на фоне песочных дюн и синего океана, дразня одиноких, не выспавшихся, да ещё и до конца не отрезвевших женщин своей дикой природой. И вот тут, в лучах рассвета, персонаж действительно стал мне интересен. Экспрессивный и яркий, как я этого сразу не заметила? Смотрела бы и смотрела. Благолепие! Выразительно-живописный: в татушках, браслетах, сережках, стильная стрижка с выбритыми висками, смуглый и свободный как настоящий бродяга цыган. Ух ты, какой! Интересно, он такой на самом деле или это маска? Хоть картину рисуй, и сделав запись в телефон, тут же отвлеклась на пейзаж и забыла о его существовании. Я всегда делаю заметки, без них вряд ли что либо вспомню, а соответственно, не смогу описать произошедшие события. Память моя, имеет уникальное свойство не засоряться: мгновенно, не прокручивая раз за разом — откладывать всё произошедшее на самые дальние полки в архив прошлого (есть конечно моменты, которые не могу, вот так просто, добровольно сдать, мусолю их пока тошно не станет). И, только запись, напоминание и повторение способны тут же распаковать информацию восстановив всё в мельчайших подробностях и конечно же, немного приукрасив и капельку высмеяв.
«Здесь и сейчас!» Сирены обвили наши ноги, замедляя шаг, вынудив остановиться. Мы сделали привал, перегородив узкую, деревянную дорожку, выстроенную для прогулок между песчаных дюн. Не спеша попивая зелёный чай из термоса, который Елен Михаловна предусмотрительно прихватила с собой из дому, мы с любопытством исследовали окружающий пейзаж.
Из-за угла появилась фигура Оскара, заставив нас автоматически выпрямить ссутуленные спины. Пока он приближался, Сирены спорили между собой. «Можно поглотить его здесь и сейчас, никого нет!» «Рано, он пуст, одна плоть не интересна! Необходимо довести его до нужной кондиции. Да и везде пилигримы. Присмотрись, впереди и сзади!» «Нужно дать ему сладкое, все любят сладкое и заботу! Пусть угостят его чаем, и он наш! Начнёт созревать». «Здесь и сейчас!»
«Здесь и сейчас».
Оскар приостановился рядом с нами, и как обычно, завязался разговор ни о чём. С таким же успехом люди могут просто стоять рядом и молчать, но все почему-то как огня боятся пауз и любой ценой пытаются их заполнить. А зря! Ведь молчание, открывает скрытые возможности. Закрытый рот освобождает взгляд, слух и внутреннее видение. Но, нет… лучше по старинке – в капкан условностей.
«Прекрасная погода, не правда ли?»
«Да, чудный денёк!»
«Позвольте вас спросить. Могу ли я составить Вам компанию?»
«Попробуйте, голубчик, попробуйте!»
«Чувствительно вам благодарен, барышни! Мне приказано было ждать до утра, но у меня не хватило терпения… Собственно говоря, не касаясь других предметов, я должен выразиться о себе. Как зима, так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий, и — куда только судьба не гоняла меня, где я только не был! И все же душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье. Вот оно счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его?»
«Как хорошо вы сказали, по-Чеховски ! Не изволите ли испробовать угощеньице и помолчать?» — Елен Михаловна вежливо предложила чай.
И я, вставила пять копеек, угостив молодого человека мятной конфетой: — «Позвольте побаловать Вас сладеньким. Смею уверить, отказать у Вас нет никакой возможности! Не помешает, знаете ли, подсластить, перед тем как разобрать на части…»
Люди всегда ведутся на сладкое. Но, мятные конфеты – это не сладость, а лёгкая свежесть в знак расположения, протянутая рука для осторожного знакомства, готовая обнять, погладить, поддержать, и одновременно мгновенно оттолкнуть, а если уж всё совсем скверно, то при надобности дать сдачи. Вот тебе и мятная конфета несущая смысл сосуществования и глубокую философию отрицания и согласия!
Сверкнув искрой прищуренного глаза, как будто подтверждая принятие мудрости данного утверждения, он вежливо принял дар, и небрежно засунув в карман брюк, вольным ветром удалился, размеренно вышагивая по деревянному настилу. «Я всё понял, изволю удалиться». Оскар не показывал виду, но был растроган. «Чертовски приятно начинать знакомство с пряника! Это так мило!» Давненько ему так легко не ходилось. А всё потому, что ноги его, с нажимом и усилием передвигал Демон, ускоряя ход и пытаясь таким образом отдалить от ошибок.
«Выкинет или съест? Было бы неплохо, чтоб съел» — сирены ещё несколько метров преследовали Оскара, струясь как змеи по канатным перилам. «Ему уже не избежать уготовленной участи. Посмотри как он уходит. Всё его тело говорит, что он хочет понравиться нам» «Не уйти, не спастись!» «Да… Не уйти… не миновать!»
Уведя подальше от сирен и ласковых людей, Демон возмущённо взвыл обращаясь взглядом в глубины тьмы: «Что ты наделал, человек?! Я же сказал: просто молча пройдись… Неужели так сложно помолчать? Я конечно понимаю, что хочется пообщаться, но не с каждым же столбом, не с каждой Сиреной встреченной на пути! А конфета зачем?! Нет, ну объясни мне, зачем тебе конфета?! О, как сложно, больно, неприятно, мучительно от этих нежностей! О, святые еноты! Невозможно работать с этими людьми!» —Демон был расстроен, но уже понимал, что данная ситуация (презирать человечество с одновременным желанием обсудить с людьми этот досадный факт)войдёт в учебники и будет разбираться студентами, будущих поколений сущностей. И смирившись со сложившимися обстоятельствами, решил взять н первенство и придумать для этого человеческого парадокса уникальное название. Я назову это: «Режим Оскара».
День был безумно красив, маршрут постоянно менялся, и пейзаж не успевал наскучить. Мы шли то вдоль Атлантического океана, то проходя по редким зелёным посадкам, соединяющим небольшие португальские посёлки. По нагрузке, он был значительно сложнее предыдущего, ведь километраж увеличился вдвое. Но, всё по плану, так, как и предполагалось.
Я допустила лишь одну ошибку, которая стоила мне небольших физических страданий. Именно в этот день максимально травмировала ноги, заработав множество мозолей. В конце дня сняв обувь, я с ужасом обнаружила почерневший палец, волдыри и растёртые до крови ступни. Кроссовки, хоть и были предварительно расхожены, но оказались не пригодными для таких длительных переходов. Почему я не надела трекинговые носки, которые купила специально для этого путешествия, сие — науке неизвестно. В дальнейшем, я исправилась, и чутко отслеживая состояние ног, при малейшей боли или неудобстве, обматывая хлипкие места своего организма лейкопластырям. Далее, по пути я следовала исключительно в трекинговых открытых сандалиях и трекинговых носках, которые обеспечили мне комфорт и удобство, не доставляя далее никаких неприятностей.
Кроссовки-убийцы моих ног, пассивно наслаждались путешествием, балдёжничая на моей спине – немного добавляли вес, да, но выкинуть рука так и не поднялась, жалко. Так и прокатала их за дарма, по Португалии и Испании.
В одной из церквей, где мы ставили очередную печать в креденсиаль, Елен Михаловна заметила запись от девочек из Украины.
«Ух ты, Наши! Украинки! Поглядите-ка сюда, Татьяна Дмитривна, эти барышни где-то поблизости дефилируют! И имена-то, какие звучные: Катя, Ира, Таня! Как песня! Боже милосердный!!!»
Мы так обрадовались, как будто с незапамятных времён скитаемся по дальним странам, и в ностальгии скучаем по Родине. О, как же славно получить нежданно весточку с родных берегов…
Запись, увидели не случайно, по плану Творца нам необходимо было познакомиться. И действительно, не более чем через час, набирая питьевой воды из красиво оформленного старинного источника, мы заметили приближающихся трёх дамочек. И как тут не заметить! Своим живописным образом они затмевали само Солнце. Глазам больно смотреть. Ослепительно яркие: на головах зонтики вместо шляп; одинаковой формы, но разные по цвету несуразные солнцезащитные очки; индийские штаны; платки, окрашенные в замысловатые сочные орнаменты. Что-то невероятное! Непонятно как мы их обогнали, но это точно были те самые украинки!
Эта встреча заставила нас сделать фундаментальный вывод:
«Это же прекрасно, Елен Михаловна, что мы — украинки такие. Загляденье! Как птицы дивные! Экспрессивные, шумные, заметные, самобытные, красивые, мелодичные, бесподобные, фееричные… и может в чём-то смешные. Да и пусть! Даже если где-то и с перебором и некстати, но, это же наша национальная особенность, неразумно её стесняться. Не имеет смысла копировать сдержанность европейцев. К чему? Овчинка выделки не стоит.»
« Да, милейшая, ни в коем случае нельзя себе отказывать в ликовании. Одаривать мир радостью весьма приятно, и заложено в нашей природе. Мы – таковы, привлекающие внимание, красивы и душой и телом. И заметьте, без капли холода, скрытой тёмной мысли, без всяких камней за пазухой. Открытые, и может где-то с простодушной хитрецой, но определённо доверчивые как дитятко к миру и обществу. Приятно наблюдать всё это наглядно. Не находите?»
«Несомненно… Отрадно глазу!»
Приблизившись к нам, на ломаном английском они что-то силились выяснить. Мы позволили им попрактиковаться в английском. Тем более оглушённые их неповторимостью и своими драгоценными выводами, мы пришли в себя лишь через несколько секунд. Понимание, что это «наши девочки», ну кто ещё может быть таким живописным (разве что Оскар), согревало души:
« Ира, Таня, Катя?» — застав врасплох мы огласили имена, заставив девушек забыть о насущных вопросах.
Теперь их очередь была удивляться: «Да…» — подтвердили они, и уточнили с осторожностью:
« А откуда вы нас знаете?!»
Да, так… нашептали.
Справка: «Позднее в летописях называли трёх сирен, имена которых были Пейсиноя, Аглаофа и Телксиепия. Одна из них играла на кифаре, другая пела, третья играла на флейте. Помимо музыки, сирены завораживали моряков своим взглядом и яркими одеждами. Их необыкновенные, лучистые глаза, обладающие колдовской силой, закрывали специальные щиты, которые приоткрывались лишь для избранных»
автор Татьяна фон Лыхманова
Покупайте мебель и декор в интернет-магазине Характер, тут
Материалы по теме:
